Триумфальная блондинка

Татьяна ДогилеваПро Догилеву известно, что она беспощадна к себе и буквально выкладывается на работе. Но при этом ухитряется быть очаровательной, по-женски искренней и беззащитной. Что она — любящая жена и мама трехлетней Катеньки. Однако в общении с журналистами она, как правило, немногословна и не дает пространных интервью. И все же для нас она сделала исключение. Сегодня Татьяна Догилева — гость нашей статьи.

— Татьяна, ваша блондинка — волевая, эмоциональная, женственная. Вы похожи на сыгранных героинь или совсем иная?
— Они же разные! Блондинка — пробивная, и у нее всегда: «Нет проблем!» Лида из «Забытой мелодии для флейты» — напротив, жизнь у нее нелегкая. В кино я человек реальный. И каждая героиня мне сродни. Ведь все они вышли из меня, из моей психики. А я человек спонтанный. То очень сильная и жизнерадостная, то абсолютно депрессивная пессимистка. Редко бываю довольна собой.
— В Москве много разговоров о вашем режиссерском дебюте. Вам понравилось находиться в новом качестве?
— Это одна из самых важных вех в моей жизни. Главное я поняла, что многое можно сделать, если очень хотеть. Я всегда жила по воле волн. Дадут роль — хорошо, не дадут — поплачу. Всегда мне казалось, что моя судьба от кого-то зависит. За это я страшно ненавидела режиссеров. Но теперь-то поняла, что режиссер — это штучная профессия, особые склад характера, образ жизни, воля. И в психике у них, наверное, есть какие-то заслоны перед невероятными нервными стрессами. Вплоть до того, что многие режиссеры не смотрят свои спектакли. Не от наплевательского отношения, а избавляют себя от многократного умирания. Они умнее меня, потому что я смотрела все спектакли. И если свет не там, то все внутри обрывалось. Если артист что-то не так сделал, то у меня просто текли слезы.
— Чего вы больше всего боитесь?
— Простоев в работе. Годы уходят, и уходят роли. Нечего скрывать, что для тридцатилетних актрис больше ролей, чем для сорокалетних. Проблема это страшная. Но это издержки нашей профессии. Я ее выбрала, и мне приходится мириться.
— Иногда вы подолгу отсутствуете дома. Как к вашей работе относятся близкие?
— Муж меня понимает. Очень давно, лет восемнадцать назад, мы познакомились с ним на съемках фильма «Вольный ветер», он был одним из авторов сценария. Он привык, что большая часть нашей жизни состоит из приездов и отъездов. А Катя очень скучает, когда я уезжаю. Может, и сегодня капризничает потому, что вчера я была в другом городе. Она желает, чтобы я целый день проводила с ней. Гулять с няней никак не хочет и все время спрашивает меня: «А ты не уедешь? Не уедешь?»
— Как вы относитесь к собственной внешности, как ухаживаете за собой?
— Отношение к внешности у меня такое же, как и вся моя жизнь. То отчаянно занимаюсь ею: хожу к косметологу, покупаю жутко дорогие кремы, что-то по уходу за волосами, бегаю на массаж. То целиком и полностью забрасываю все это, умываюсь мылом и ничего не делаю. С одеждой — то же самое. То скупаю в магазинах все подряд, то подолгу хожу в джинсах и свитере. Одно время мне пришла в голову мысль, что надо бы уже поменять имидж, что мне уже достаточное количество лет и пора бы становиться дамой. Я попробовала ходить в костюмах и поняла, что все это не для меня: я сильно устаю, мне все неудобно, я раздражаюсь, портится настроение. И тогда решила, что буду ходить так, как мне удобно. Кроме тех моментов, когда надо выходить в свет или на сцену.
— А ваши книжные пристрастия? Насколько они разнообразны?
— Одно время без конца читала детективы. Теперь заразилась женскими романами. При этом отдыхают мозги. Но больше всего книг у меня о театре и Голливуде. Особенно люблю мемуарную литературу.
— Ваш взгляд на современное российское кино?
— Это глобальный вопрос. Мне нравится новая волна наших кинорежиссеров: Валерий Тодоровский и Денис Евстигнеев. Как киноакадемик я отсматривала фильмы перед вручением премий по конкурсу «Ника-98». И теперь вижу, что кинематограф потихоньку выбирается из ямы. Он ищет новые пути, открывает ранее неизвестные имена. Все это поводы для оптимизма.