Художник рубежа веков

  Художник рубежа веков Художник Юрий Никитин выбирает своего зрителя и непременно такого, для которого метафизический факт творчества является неоспоримым. Зритель получает особое "посвящение" в мир "Креста и Розы", потому что автор полотен уверен: художник должен быть "рыцарем в полных доспехах и в символических поисках святого Грааля". Мудрый кельт король Артур, рыцари Круглого стола вселяют уверенность в чистоту и силу Духа, утверждающего благородство человеческих деяний и их красоту. К королеве Гвиневре шлет художник послание, и живопись его становится словесной, исполненной поэтического вдохновения: "Беги от них к другому берегу, где твой рыцарь взыскует Чуда. Тебе ли всю жизнь хранить молчание, изнывая от ревности и ожидания? Не ты ли достойна Чуда, пронесшая в святости тайны свою любовь? И бедный рыцарь Мелори нехитрым языком не сможет исказить красоты твоей истории. Чувственные юношеские розы Тристана и Изольды, Окассена и Николетты поникнут в сиянии твоей любви. Никто не сможет вынести эту пытку долгих лет тайной любви, сумевшей пережить все прихоти событий, всю изворотливость завистников, все ступени ревности и разлук. Не потому ли еще не раз будут покушаться на недосягаемость твоей истории, пытаясь представить ее понятной для всех. И в звездной связи сердец обнаруживать куртуазный подвох. Беги же, беги, оставив нас на этом берегу, чтобы в тишине майского леса могли мы слышать эхо кавалькады твоего майского поезда" (Юрий Никитин). Сюжеты работ Юрия Никитина возвращают повествовательность в рамках жанра сюжетно-тематической картины, мелодичную пластику жестов и поз, величественный взгляд, рассчитанный на жизнь вечную.

  Взгляд этот присущ личностям, пережившим свое время. Изображенные художником, они интересны не портретным сходством с оригиналом, но тем, что дало возможность перерасти во времени суть их земного существования. Это живописные оды людям, сумевшим преодолеть притяжение плоти путем Веры или ереси. Хотя "ересь" – слово, ассоциирующееся с инквизицией, – здесь она подразумевает поиск истины, почти параллельный Вере, а чем крепче Вера, тем безопасней для нее знания оккультные.

  Данте – гений вне времени. В пространстве созданного им мироздания прожила не одна эпоха. Парацельс и Агриппа Неттесгеймский - паладины знания, рискнувшие порвать с современным им обществом и остаться наедине с недосягаемой истиной. Хильдегарда Бингенская, Жанна д'Арк явили миру высшее предназначение женщины – любовь, жизнь и подвиг в Духе. Художник, одухотворенный историей прошедших веков, сочувствующий старинным мастерам живописи, вовлечен в средневековое направление, называемое им "готическим стилем". "Тайны и ужасы", возбуждающие фантазию, цепко улавливают адекватные символы, придающие этой интеллектуальной игре со зрителем метафизическую ценность. Так, в картине "Пейзаж с саламандрой" толкование таинственного смысла изображений таково: Саламандрами называли в мистической традиции духов огня; на камень с изображением пентакля для вызывания духов огня взбирается земноводное, с появлением которого связана вспышка пламени, разрушающего идиллию зеленого романтического ландшафта.

  Романтизм – состояние души художника, ведущее его к осмыслению высшей ценности живописного мастерства, которое лежит в самой возможности изображения. Этим объясняется любовь автора к прерафаэлитам, порой откровенное цитирование их устава: идеал "наивного" искусства Средних веков и Раннего Возрождения, четкая передача натуры при использовании изысканной символики. Органичное приятие традиции Братства прерафаэлитов не есть непос–редственное копирование, влия–ние становится узнаваемым лишь для тех, кто знает, о чем идет речь и чем освежает свой дух художник.

  Обращение художника к классическому трехслойному методу живописи старых мастеров (рисунок на грунте, помалевок, лессировки) с использованием тонких, прозрачных слоев краски, положенных один поверх другого (прием многослойного прозрачного письма), отвечает его требовательности к качеству живописи, которое наиболее полно выражает духовную основу полотна. Автор наклеивает на живописную поверхность почти не видную позолоту, применяет материалы, не используемые в живописи, но не ради эффекта, а ради углубления живописного пространства. Живопись не может быть многослойной (именно фактура, а не композиция), поэтому художник одновременно работает мастехином и бритвой, наращивает слой и снимает его до грунта.

  Картина "Вершина мира": шипообразные горы с высоты птичьего полета в бирюзовой воде. Горы густо насажены, коричнево-пепельные, они, удаляясь, светлеют. Их замысловатые тернии, рассекая, озвучивает извилистое полотно голубой водной глади. Точка координат - средина центра, его вершина – Сфинкс. Крылья платка Сфинкса – космические локаторы, глаза устремлены по оси ординат ввысь, темные ниши зрачков хранят тайну, знают счет. Выпуклости крыльев носа смяты – с них стартовала цивилизация. Конус поднятой головы упал в отражение золота правильных граней пирамиды в голубой воде. Золото мира, Вершина мира.

  С осознанием своего серьезного отношения к живописи художник обратился к евангельским сюжетам, трактуя их по-своему, не в рамках канона, но приобщаясь к классической традиции религиозной живописи, как молитвы. Исполнительская задача художника, даруемая Тем, от кого все остальное, обрекает мастера на постоянное ученичество. Без смиренного трудолюбия не может быть роста. Может быть лишь упоение собственным артистизмом во вторичной трактовке темы, а в результате – тоска на полотне.

  Рост художника предопределен тем, что искусство, утвердившее себя как самодостаточная духовная деятельность, не имеет предела совершенства. Нет предела новым оттенкам вечных тем, а творческий процесс вряд ли может включать в себя отрицание прошлого. Основные идеи, движущие человечеством, универсальны и вечны, традиция богата, и в ее сюжетных рамках можно чувствовать себя неограниченно.